И опять: все новое - это хорошо забытое старое
«Никогда не было, но получилось опять».
ЧВС, будучи главой правительства России
Ближняя дача, Волынское, февраль 1949 года.
Сталин за поздним обедом с узким кругом соратников:
- Некоторые руководящие товарищи у нас стали превратно понимать цели и задачи, стоящие перед страной, а значит и свои функции. Мы еще не завершили восстановление экономики после тяжелейшей войны. У нас стоят две параллельные задачи: восстановить экономику и одновременно создать нашему народу, и так порвавшему жилы на великой войне, нормальные условия жизни.
Народ до сих пор живет в землянках, а некоторые товарищи, в частности, Вознесенский Н.А., пытаются нас убедить, что никак невозможно поднимать народное хозяйство и создавать нашим людям нормальные условия жизни. Тогда встает простой вопрос: а для кого мы восстанавливаем промышленность, укрепляем нашу оборону? Если для людей, так при таком подходе, как у товарища Вознесенского и некоторых других товарищей, их может просто не остаться.
И еще. Вот в этих тяжелых условиях некоторые товарищи начали какую-то подрывную деятельность среди высшего руководства нашей партии и государства. Вместо того, чтобы выполнять свои непосредственные обязанности, занимаются какой-то непонятной нам политикой. Сегодня у нас с вами может быть только одна политика - страну на ноги поднять и людям нашим нормальную жизнь обеспечить. Я думаю, товарищ Берия меня в этот раз услышит».
Разморенный от жары внук Марк явился с газетой «Комсомольская правда» в руках, которой он обмахивался как-то совсем не томно, а, скорее даже злобно. Схватил пульт кондиционера, врубил его на максимум и изрек из себя следующее:
- Деди, давай-ка сначала мозги себе остуди, а потом прокомментируй мне вот это просто охренительно для меня невразумительное и где-то в чем-то шизофреническое интервью вот этой самой мятой газетенке гражданки Э. Набиуллиной.
- Марк, а что тебя так всполошило и возбудило?
- Ну всполошиться и возбудиться, Деди, в такую жару очень сложно. А вот заплакать перемешанными с потом горючими слезами от супервысокого и недоступного вообще никому полета интеллекта некоторых наших высоких руководителей - это легко.
- Ладно, Марк, это все лирика, давай конкретику.
- Да легко! Давай-ка разбирать на цитаты высказывания главного банкира страны: «Конкуренция очень важна для снижения инфляции... Это, кстати, и ответ на вопрос о том, почему бы ради роста экономики не напечатать и не раздать всем денег. Спрос вырастет, а предложение нет, и будет только рост инфляции, вместо роста экономики». Что скажешь, Деди?
- Блестяще! Восхитительно! Все в восхищении, особенно Мессир. А если кратко, то, мягко выражаясь, один дядя уже шел этим путем. Фамилия его была Вознесенский.
- Кто таков?
- А я ж тебе рассказал в начале нашей встречи. Закончил он очень плохо. Ну а теперь к высказыванию нашей главной банкирши. Она признает, что денег у народа нет. Причем нет настолько, что люди уже экономят на продуктах питания. Отказываясь насытить рынок деньгами, она говорит, что не будет предложения. Но, Марк, как его может не быть, когда при резком снижении покупательной способности населения у нас де-факто происходит затоваривание всеми видами продукции. Ее просто некому покупать и потреблять. Так что мы скажем нашей даме?
- Один-ноль в нашу пользу. Едем дальше.
- Да, почапали. О фиксации цен на продукты. Что здесь глаголит наша дама?
- Ну сначала такое, что понять вообще ни хрена: «Цена - баланс между спросом и предложением. В крайних, экстренных случаях, на очень короткое время...бла-бла-бла...Но это очень опасно», - сказала Набиуллина.
- Марк, тут даже Деди ни хрена не понял. Что где опасно?
- Деди, а, может, критично?
- Ты в смысле критичных дней у женщин?
- Ну а что, Деди? Она же дама, то бишь женщина.
- Ну, если пользоваться рекламными лозунгами, здесь лучше ляпнуть из начала 2000-х: «Иногда лучше жевать, чем говорить». Марк, а что она еще там наваяла? А...вот! «Искусственно заниженный уровень цен не создает стимулов для производителей, чтобы они расширяли производство». Так, Марк, давай разбираться, где у нас производители, кто на ком стоял, и кто что производит.
Мы, конечно, производим сегодня значительную часть потребляемой населением России сельхозпродукции. Поскольку вся электроника, бытовая техника, одежда - на 85% импорт. И это, Марк, еще не все. В целях сельхозпроизводства наши аграрии и животноводы импортируют семена, удобрения, корма для скота и далее по списку. При этом из-за политики Банка России слабый рубль, а он недооценен не менее чем на 50%, вынуждает их закупать потребное им для производства сельхозпродукции товары и услуги по завышенным ценам. То есть, цены они вздувают по двум причинам: объективно из-за расходов и из-за высокомудрой политики ЦБ, которая не дает возможности национальному производителю брать кредиты на развитие по нормальной, вменяемой ключевой ставке. И здесь, Марк, мы переходим к чему?
- К главному из всех вопросов. Наша банкирша яростно, прямо таки со штыком и гранатой в руке защищает запредельную ставку, которую держит наш Центробанк. И вот смотри, Деди, здесь что-то такое, что я вообще понять не могу. Во всем мире и в Европе ставка или нулевая, или близкая к нулю. А курс их валюты почему-то не падает. Но мадам Набиуллина нам почему-то разъясняет, что если снизить учетную ставку, то вот прямо сразу, камнем в море, упадет и курс рубля. Деди, не могу понять: у нас в стране, что, действуют иные экономические законы, чем в остальном мире?
- Да нет, Марк, законы везде одинаковые. А вот объяснения нашей глубокоуважаемой, самой обаятельной, мудрой и привлекательной, а также ну весьма состоятельной красавицы, просто таки охренительные. Как говорила моя покойная матушка, твоя прабабушка, «хоть стой, хоть падай»: госпожа Набиуллина «пояснила, что в развитых странах инфляционные ожидания граждан и бизнеса заякорены, они привыкли, что цены не растут и поэтому в магазинах нет ажиотажного спроса в кризисные периоды». Марк, как ты это оценишь?
- Деди, сразу говорю, два-ноль в нашу пользу, потому что оценить сие раздвоение и даже растроение сознания можно только одним словом. Вернее, выражением, которое употребил на съезде «Единой России» наш президент В. Путин.
- А что он сказал?
- Сказал он следующее, Деди: некоторые прилипалы к партии и прочие чиновники забронзовели так, что уже не понимают, чем это может закончиться.
- И, тем не менее, давай посмотрим спокойно. Во-первых, что такое заякорены, Марк?
- А что ты зацепился за это выражение?
- А оно знаковое. Объясняю: когда грохнуло, хряпнуло, ухнуло в 1917-м, а затем и в 1918-м году, в городе Севастополе, в бухте, революционные матросы заякоривали ненавистных им белых морских офицеров. А, в прочем, и других офицеров тоже.
- Как так?
- Да просто. Брали корабельный якорь, цепями приковывали к нему, сколько могли, живых господ офицеров, и прямиком их в воду. И они были заякорены так, что уже никогда наверх не всплывали.
- Почему, Деди?
- Цепи не пускали.
- И что, ты считаешь...
- Марк, я считаю, что эта оговорочка, она «по Фрейду». Наша достойнейшая банкирша прекрасно понимает, чем может закончиться ее распрекрасная политика. Но, опять возвращаемся к совещанию у дедушки Сталина, почему-то делает именно так, а не иначе.
Ну и вот тебе на закуску. Здесь, Марк, у меня вообще на глаза падает какая-то пелена и рука тянется вот туда, к левой подмышке, где в свое время висела кобура. Но нынче там нет ничего и можно просто это место по-обезьяньи почесать и успокоиться.
- Это ты о чем, Деди?
- Да о льготной ипотеке. Наш президент со всех трибун неоднократно, настойчиво просто таки даже не говорил, а кричал о том, что нужно снижать ставку ипотечного кредита, а то у нас рождаться никто не будет, потому что жить негде будет молодым семьям.
- И что, Деди?
- Ничего. На все указания президента госпожа Набиуллина положила ну очень взвешенное, как она говорит, решение.
- Это какое?
- А вот просто таки снизить, на хрен, до 3 млн рублей предельную сумму кредита. И таким образом, естественно, грохнется спрос в крупнейших городах, и все у нас будет прекрасно и замечательно. Кредиты мы не даем, квартиры народ не покупает, цены не растут, страна потихоньку вымирает и наступит, Марк, что?
- Ты думаешь, всеобщее благоденствие и лепота? Нет, Деди, ни одной секунды.
- А что так мрачно?
- Так осени быть на носу. И я тебе, Деди, спою: «В последнюю осень уходят поэты»...
- Что имеешь в виду?
- Как бы не получилось так, что все эти поэтические баснописцы с высоких этажей, не приведи Господь, не ушли бы в эту последнюю для них холодную и дождливую осень и нас вместе с собой не потянули бы туда, откуда «скоро рассвет, выхода нет»...